Как-же было раньше охуенно по утрам! Будить Гаврилу приходила дворовая девка Наташка. Наташка была просто отличной девкой! Она приносила шампанское или кофий, в зависимости от того, в каком состоянии приползал вечером Гаврила. И приносила всё остальное. Всё остальное у Наташки было высший класс, поэтому остаток дня Гаврила прибывал в благостном расположении духа.
Потом крепостное право отменили, все дворовые девки потихоньку разъехались по заграницам и Гаврилу стал будить заграничный ойфон. Ойфон был железякой бездушной и холодной, кофий варить не умел, но зато мастерски показывал всевозможных девок различной степени оголённости. Вырванный громко базлающим ойфоном из цепких лап сна Гаврила первым делом пролистывал многочисленные подписки и сторисы с ладными девами.
Но со временем всё чаще стали мелькать девки без макияжа, одетые хуй пойми как, растрёпанные и простоволосые, с заспанными мятыми лицами, похожими на картофелину. Они несли всяческую несусветную ебанину, рассказывали как правильно варить борщ без мяса, давить прыщи на жопе, пропукивать тугосерь, и прочее и прочее… “Натуральность”, граничащая с неряшливостью на фоне припизднутости прочно вошла в моду. “Ёбаный же стыд!”, - охуевал Гаврила, почёсывая яйца в трофейных трусах, присланных Наташкой из Германии, - “Раньше порядочная девка, не приведя себя в порядок, даже корову доить не выходила, не то что бы на весь мир стримить или законному мужу на вид показаться. Хоть щёки да красила свеклой и глаза угольком подводила. А а щас вон чо, срамотища! Не девки, а чумички какие-то!”.
Огорчённый Гаврила отписывался от стрёмных баб, потом шёл к буфету, выпивал лафитничек “Егеря” и мир расцветал новыми яркими красками…